Классика нашего времени или развлекательное чтиво? Хотя популярность этой книги беспримерна, некоторые образованные люди отвергают «Властелин колец», считая его мальчишеской фантазией. Эндрю О’Гегир защищает «правдивый миф» Толкиена, называя его современным шедевром, и пытается отыскать секрет популярности книги.

В январе 1997 года репортер лондонской газеты «Сандей таймс», сообщила своим коллегам о том, что по результатам опроса Британского Чаннел 4 и сети книжных магазинов Ватерстоун фантастическая трилогия Толкиена «Властелин колец» оказалась лучшей книгой столетия. Ее коллега только и смог ответить: «Что?! Эта книга? О, боже мой!»
В Америке к подобной новости отнеслись намного спокойней: никто из образованных американцев не был шокирован тем, что в 1999 году по результатам опроса Интернет-магазина Amazon.com трилогия «Властелин колец» была выбрана не только книгой века, но и тысячелетия. Трилогия Толкиена так глубоко проникла в культуру простых американцев, что где-то на чердаках нынешних академиков и журналистов хранятся книжки с бредовыми картинками в стиле 80х годов, которые они зачитывали до дыр в восьмом классе.
К тому же американская интеллигенция ожидала, что ее вкусы будут проигнорированы, если, конечно, не высмеяны открыто широкой публикой, поэтому для некоторых интеллектуалов выбор такой сложной и разносторонней книги как Властелин колец миллионами жадных читателей был удовольствием и даже чем-то трогательным. Что бы не имели они против этой книги, но она в любом случае более сложна для восприятия, чем Унесенные ветром (книга, занявшая второе место в опросе), не говоря уже про Гарри Поттера, который оказался на пятом.
Не смотря на всю амбициозность, книга Властелин колец занимает не самую выгодную позицию в литературе 20го века. Эпическая трилогия Толкиена – мрачный вызов современной литературе и ее защитникам. Так, сам Толкиен говорит о своих критиках следующее: «Кое-кто из моих читателей и критиков нашли книгу скучной, абсурдной и даже достойной презрения, но у меня нет никаких причин жаловаться на это, ведь я такого же мнения об их работах и о той писанине, что они, несомненно, предпочитают.» Сейчас «Властелин колец» приобрел, наверное, бессмертную популярность и его прочли огромные массы людей. Похоже, что работа Толкиена дала изголодавшимся читателям то, что было упущено в художественной литературой 20го столетия. Но что это, и почему это так важно?
Чтобы дать полный ответ на этот вопрос нужна скорее книга, а не статья. Но иногда кажется, что разгадка лежит в полном отторжении Толкиеном современности и модернизма. Именно это так сильно притягивает одних читателей и так же сильно отталкивает других. В книге «Дж.Р.Р.Толкиен: Автор века» Шиппи доказывает свою идею о том, что Толкиен воспринимал мир Средиземья не как сказку или домысел, а как возвращение к жизни чего-то настоящего, скрытого в фрагментах сказок и детских стишков.
«Каким бы причудливым ни было созданное Толкиеном Средиземье, - пишет Шиппи, - автор не считает себя создателем этого мира. Он «воссоздавал», он гармонизировал, сглаживал противоречия в книге, иногда внедрял новые идеи (например хоббитов), но он всегда возвращался назад в тот воображаемый мир, который как он верил когда-то на самом деле существовал по меньшей мере в коллективном бессознательном.
Книга так же глубоко соприкасается с лингвистическими исследованиями профессора Толкиена – так, он создавал настоящие языки для персонажей своей книги. Иногда он был настолько поглощен созданием языка что откладывал саму повесть на месяца и годы, веря в то, что он не сможет продолжить пока не разрешится затруднение или несовместимость в его вымышленной реальности. Но не интеллект и богатая эрудиция еще не были залогом успеха: без писательского таланта Толкиена, происходящего, наверное, из нежелания отходить от традиций и классических форм повестования, «Властелин колец» так и остался бы не более чем странной книгой.
Сам Толкиен часто говорил о своей книге как о чем-то «найденном», «открытом», чье существование независимо от него. Возможно, было бы благоразумней не слишком увлекаться таким объяснением, однако ясно, что Толкиен верил в свою книгу как во что-то данное свыше, вновь найденное, что-то, в чем заложена особая правда, существующая отдельно от обычных мерок. В итоге мы видим в книге детали, несущие в себе сведения о нашем реальном мире, такие как лингвистические особенности языков и многое другое и благодаря историческому размаху писателя книга кажется практически реальной и можно даже сказать, что в придуманные замки в какой-то мере построены из настоящего камня. Миры других писателей созданы. Мир Толкиена унаследован.